Рене Лериш (1879-1955) выдающийся французский хирург, член Академии наук Франции, Французской академии медицинских наук, Хирургической академии Франции, получил звание доктора Honoris Causa тридцати иностранных университетов, награжден медалью Листера, избран почетным членом Научного общества хирургов СССР, опубликовал около 1200 научных работ, в том числе 21 монографию. Изучая проблемы боли и пути хирургического воздействия на вегетативную нервную систему, Лериш разработал методику блокад и периартериальной симпатэктомии. Рене Лериш стал основоположником физиологического направления в хирургии. Занимаясь проблемами общей хирургии, в 1939 году получил Листеровскую медаль за работы по лечению инфицированных ран. Р. Лериш подробно описал клинику и предложил метод хирургического лечения хронической окклюзии терминального отдела брюшной аорты. В 1940 году он впервые осуществил резекцию тромбированной бифуркации брюшной аорты. С 1943 года симптомокомплекс клинических проявлений, отмечаемый у больных с хронической окклюзией бифуркации брюшной аорты и подвздошных артерий называется синдромом Лериша. Рене Лериш являлся основателем и первым президентом Европейского общества сердечно-сосудистых хирургов. Наиболее известными произведениями Рене Лериша являются книги "Основы физиологической хирургии. Очерки вегетативной жизни", "Философия хирургии", "Воспоминание о моей минувшей жизни".
«Будучи одновременно прекрасным искусством и наукой, хирургия является также и ремеслом. Она должна быть призванием, так как эта дисциплина гуманна и требует прежде всего любви к человеку. Некоторые могут сказать, что хирургия – это искусство рук, основанное на технике. Но сложность хирургии будет плохо понятна, если ограничить ее только искусством рук. Хирургия полезна лишь в том случае, если предшествующие моменты имели правильное направление. Хирургия, с точки зрения ее содержания и характера, состоит из ряда ответственных решений… и тот, кто не может моментально принять трудное решение, в одну минуту, не должен быть хирургом».
«Хирургия одинаково лечит как обездоленных, так и великих, бедных и богатых, а иногда бедных лучше, чем богатых. Она вдохновляется только одним: облегчить и вылечить. Она добросовестная, она старается делать как можно лучше, думая только об интересах больного; она никогда не чувствует себя вполне удовлетворенной тем, что она сделала. Она отбрасывает свои заботы и страхи, чтобы сделать лучше. Она всегда стремится к прогрессу».
«Болезнь – это драма в двух актах, из которых первый разыгрывается в наших тканях при потушенных свечах, в глубокой темноте, даже без намека на болевые ощущения. Лишь во втором акте возникает боль, зажигаются свечи – предвестники пожара, потушить который в одних случаях трудно, в других – невозможно».
«Если бы мы точно знали, что представляет собой боль, было бы меньше неудач при нашем лечении».
«Что такое боль? Шестое чувство, без которого немыслима жизнь на Земле?.. И все же она качественно отличается от зрения, слуха, вкуса, обоняния и осязания. Ни одно из известных нам ощущений не связано с такими отрицательными эмоциями, как боль. Ни одно из них не является само по себе столь неприятным, тягостным, подчас мучительным, как боль. Боль ошеломляет человека. Она требует немедленного вмешательства, безотлагательного действия. Она ломает поведение, толкает на непредвиденные поступки, изменяет и извращает оценку действительности. Но это не является физиологическим объяснением. Это лишь манера уклониться от объяснения проблемы. Почему такая разница в чувствовании при различных болезнях, почему столько индивидуальных особенностей в зависимости от причин возникновения болезни, если это было только выявлением одной чувствительности: каузальгия, чувство жжения в ишемической конечности, разрывающие боли, боли как от укуса при посттравматических альгиях, острые молниеносные боли при невралгиях тройничного нерва? Сколько различных способов, чтобы сигнализировать об опасности – и какой опасности».
«Я не способен думать, если нет интересных фактов для ума».
«Я не хочу повторять то, что известно всем. Я хочу только еще раз сказать, что экспериментальный контроль, если это возможно, должен быть прежде всего произведен на человеке во время операции. Опыт на животных должен совершаться только для того, чтобы углубить анализ, но результаты нужно оценивать по человеческой мерке. Без сомнения, в нашей патологии имеются ошибки, которые зависят от того, что слишком легко применяли к человеку то, что относилось только к маленькому животному. Бактериология приучила нас считать, что крыса и морская свинка являются прекрасными способами анализа. Но я не думаю, что они оказались бы пригодными для всей нашей патологии. Они слишком отличаются физиологически».
«Нас ожидает колоссальная задача, а именно – поставить на надлежащее место патологическую физиологию наряду с патологической анатомией. К сожалению, это труднее изучать, чем анатомический фактор. Мы имеем морфологические методы исследования того, что мертво, но в то же время самого важного для раскрытия патологических процессов часто нет в нашем распоряжении. При исследовании мы имеем только остроту наблюдения в острых опытах на животных, химические данные, в которых легко ошибиться, некоторые возможности регистрации, например капилляроскопия, энцефалография, электрокардиография, артериография».
«Хирургия еще недостаточно биологична. Нередко хирурги рассуждают как механики и не думают о жизни тканей».
«Правильное определение, показание к операции выявляют ценность хирурга. Всякая ошибка при показаниях к операции часто дорого оплачивается».
«Хирургия, с точки зрения ее содержания и характера, с начала до конца состоит из ряда ответственных решений. Тот, кто не может моментально принять трудное решение, в одну минуту, не должен быть хирургом».
«Надо принимать решения быстро, когда дело касается тяжелого случая, и, наоборот, в благоприятных случаях надо 2 раза подумать, хорошо взвесить и решиться, если это действительно необходимо».
«Очень жалко, что хирурги не встречаются… Интересно было бы знать от них самих, как функционируют их различные мозги в отношении операций и касательно патологического факта».
«Клинически я примечаю главное, не останавливаясь на мелочах. Я не задаю банальных вопросов, не прибегаю к заученным словам. Я действую таким образом, чтобы больной чувствовал, что его поняли и взяли под опеку таким, каков он есть. Я был занят не раком господина Дюрана, но самим господином Дюраном целиком, с его страхами и заботами. Я не давал много объяснений по поводу болезни и поведения больного. Я думаю, что чем меньше рассказывают больному о технике, тем лучше для него: наши самые простые хирургические слова звучат для больного страшно. Они сеют беспокойство, в то время как нашим первым долгом является внушение доверия. Я не помню ни одного больного, который был бы так напуган, что отказался бы от предлагаемой ему операции».
«Для того чтобы работать плодотворно, необходима целеустремленность, как будто ты работаешь в новой области. И если бы что-нибудь не совпало с тем, что преподают, то нужно искать объяснение расхождениям между фактами и написанным, не доверяя интуиции».
12 мая 2016 г.
Ещё больше полезной информации на нашем Телеграм-канале